Ночной Охотник - Страница 26

– Эй, человек, вылезай! Не порть мне настроение попыткой сбежать, – раздалось снаружи. – Выйдешь сам – обещаю легкую смерть. Попробуешь спрятаться – достану из-под земли и проткну Мечом Разложения, сгниешь заживо.

– Твой меч несет проклятие? – Я погрузился в теневое измерение и вынырнул из него неподалеку от храмовых руин.

Вокруг никого, в астрале пусто, не считая моих питомцев. Начертанная мною колдовская фигура источала жуткий холод, под ногами разрасталось ажурное кружащееся кольцо теней. Духи предупредят о вражеском приближении и постараются внедриться в ауру противника.

– Оба меча несут проклятия. Правый меч – Разложения, левый – Иссушения, – донесся из ниоткуда блуждающий голос. Его обладатель приближался. – Ты опробуешь клинки обоих!

Я отпрыгнул назад, воззвал к Владыкам Предвечной Тьмы, образуя из теней копию магической фигуры в подвале. Моя айгата, щедро розданная духам, вкупе с мысленным воззванием активировала заклятие. Черные трещины вмиг разделили пепелище на сотни осколков, расширились в сплошное покрывало. Меня замутило, качнуло на содрогнувшейся земле. Подо мной билось нечто, разнося в щепки реальность и отворяя врата в иной мир, откуда жадно всматривались в Трехлунье чудовища, равные по силе древнейшим богам.

Их взгляды скользнули по мне, вызвав приступ дикого, первобытного ужаса, лишивший меня речи и способности мыслить. Тело онемело, сознание сжалось в комок, стремясь исчезнуть из поля зрения могущественнейших сущностей – подлинных иномировых владык.

Развалины церкви неотвратимо погружались в пучину Тьмы, бугрящейся невообразимыми формами, изменчивой, точно живая субстанция. Отдаленно она напоминала пруд черной воды, заполненный копошащимися червями. Щелкали невероятные пасти, извивались щупальца, непрестанно ищущие жертв. Было и нечто другое, более ужасное, не поддающееся описанию. В попытке уйти от его взора я крепко зажмурился, упав на колени, зажал ладонями глаза, однако видение Предвечной Тьмы преследовало меня. Скользкие гибкие щупальца касались ног, поднимались до пояса и опадали, признав во мне своего.

Умбро – теневое измерение – скромная прихожая в настоящую обитель теневых духов. Они снуют туда-обратно, темные сущности умерших колдунов, принося жертвы Владыкам. И я… стал одним из массы обитателей Предвечной Тьмы?!

Эльф – теперь я знал, кто хотел убить меня, – прыгал по обломкам церкви, забираясь выше в надежде, что его не поглотит Тьма. Трепещущий тусклый огонек, смрадный и никчемный, несмотря на Дары божества Бездны. Он являлся средоточием проклятия, мечи выражали его сущность, преобразившуюся под влиянием Даров Голгорота. Жалкий червь, коего вот-вот раздавят.

Великие Звезды, кого я призвал в этот мир?!

Смеющийся обезумевший гархал выкрикивал проклятия и похвалы в мой адрес, пока его не погребло под покровом Тьмы.

…На какое-то время сознание оставило меня. Очнулся я посреди пустоши стоящим на коленях. На сотни шагов простиралась ровная голая земля, словно исполин содрал лопатой останки села и верхний слой почвы.

Я зябко поежился от пронизывающего до костей ледяного ветра. С чистого неба укоряюще глядели звезды, красная луна окрашивала заснеженные луга и лес в неестественные кровавые цвета.

Накатила слабость, разделив власть надо мной с болью. Я постарался отгородиться ментальной стеной от них – не вышло, череп по-прежнему раскалывался и немилосердно ныла, дергая сухожилия, культя. Боевой транс прекращен. Заклятие вытянуло поглощенную из шестиглазого менталиста и его питомца айгату, меня удерживают от забытья отката драконья настойка и воля, заставляющая идти к холму. Там копье и трофеи.

Воспоминания хизаи подсказывают: Смуглянки здесь нет. Была, на нее напали, причем не только гархал с шестиглазым. Она улизнула, обведя вокруг пальца преследователей, и те, оставив у села менталиста с мечником – вдруг вернется, – принялись выслеживать меня. Я с ними разминулся, но это не значит, что мне повезло. Они могут заявиться сюда в любую минуту.

Не хватало для полного счастья внимания группы боевых магов к моей скромной персоне. Благо, если хизаи не ошибся, для точного обнаружения цели им требуется проведение ритуала, занимающего почти целый день.

Искать Авариэль не стоит, потрачу зря время. Главное, жива.

Совсем умаялся, элементарные вещи забываю. Надо мной кружит летающий скат, а я топаю. Не улетел бы, не дождавшись, полурыб ненасытный.

– Гархар! – позвал я.

Лоа опустился совершенно бесшумно. Где летал, спрашивается, почему в бою не помогал? Кто о тебе, скотобаза неблагодарная, заботится, жертвы приносит? Кроме меня никто.

«Залезай, шаман, – прогудело в сознании как-то даже уважительно. Похоже, насладившись зрелищем высочайшего заклятия магии теней, старший лоа ко мне проникся страхом. Немудрено: на масштабный призыв иной реальности способен редкий маг. Вершина Искусства. В подтверждение догадки летающий скат вытянул широченное крыло для удобного подъема ему на спину и добавил: – Тебе моя помощь была без надобности».

Все-таки некрасиво себя повел. В следующий раз помогай по мере сил, ясно? Не то обижусь. Знаешь, как могущественные шаманы обижаться умеют? Однажды верховный шаман Черного Копья здорово обиделся на горного духа, покровителя племени огров. В итоге ни духа, ни горы, ни каменношкурых великанов-огров.

Гархар смиренно опустил голову, кланяясь. Признал во мне колдуна не ниже собственного повелителя! Сам, без принуждения, просто увидев свидетельство моего могущества. Приятно и полезно, отныне он перестанет возмущенно бухтеть и предъявлять мне претензии – дескать, жертвы ему не по нраву. Устрашенный лоа означает послушный лоа.