Ночной Охотник - Страница 47

– Выбивай лезущих на частокол. – Беорн спрыгнул с площадки и словно запущенная катапультой глыба врезался в горстку вооруженных каменными топорами и копьями троллей.

Кремневый наконечник проехался по его покрывающейся бурой шерстью шее, не причинив боли, воткнувшийся в бедро стальной кинжал был почувствительнее, но не остановил бешено кружащегося в кровавом облаке оборотня. Тайбер ушел в низкую позицию и, внезапно оттолкнувшись ногами, повалил сразу нескольких синекожих своим корпусом. Еще пятеро отскочили в стороны – ясно, самые опытные – и швырнули метательные топорики, ничуть не заботясь о том, что могут попасть в раненых соплеменников.

Раздавшийся вширь беорн зарычал, инстинктивно прикрылся рукой от последовавшего града каменного оружия и ломанулся к рассеявшимся по дороге троллям. Они плавно, точно перетекая из стойки в стойку, переместились и одарили его новым болезненным ливнем, на сей раз в ход пошли короткие утяжеленные копья со стальными наконечниками. Оборотень скакнул на одного из врагов и достал его кончиком фальшиона, прочертив кровавую полосу поперек туловища, от плеча до середины груди.

В скулу угодил топор, разбив лицо и вызвав всплеск боли, копье задело бок, чуть не пробив колет из буйволовой кожи. Метнувшие оружие синекожие увеличили дистанцию между собой и капитаном.

«Зато копий у вас больше нет и топоры на исходе», – злобно подумал Тайбер, догоняя подранка. Позади поднимались, стараясь не привлекать внимания оборотня шумом, сбитые им тролли. Сжимая зубы от боли – мало кто из них остался цел после атаки полумедведя, – они отходили к горящим домам, подальше от противника и не вступающего в бой волколака.

На удар сердца беорну почудилось, будто он вновь оказался в разоренной имперцами и наемниками тролльей деревне, в окружении горящих хижин и лучших охотников племени во главе с вождем, устроившим западню захватчикам. Тогда, как и сейчас, синекожие не подпускали оборотня к себе, забрасывая его топорами и копьями. Всюду грудами лежали утыканные стрелами и изрубленные мертвецы – имперские вольные рыцари в латах и кольчугах, наемники в легких доспехах, а то и вовсе полуобнаженные, и тролли.

Тайбер тряхнул головой, прогоняя видение, немедля сменившееся другим. Ему показалось, из дальнего конца улицы, презирая пламя, шел некто страшный. От темной и временами исчезающей за языками пламени фигуры веяло властью и угрозой. Капитан взревел. Вместо того чтобы пропасть, призрачное видение обрело черты человека в свисающей лохмотьями одежде, точно искупавшегося в крови, судя по запаху, тролльей и людской. Человека ли? Оборотень невольно попятился, ощущая распространяемую от пришельца жажду. Идущий шел убивать, и тени плясали перед ним танец смерти.

Капитан моргнул, и неведомый призрак вдруг исчез из виду, оставив горящие дома и пустую дорогу. Державшиеся поодаль от беорна тролли неожиданно повалились, с тихим хрипом хватаясь за горло и грудь. Тайбер в растерянности попятился, не понимая происходящего.

– Уходи, – раздался позади показавшийся знакомым голос. Несмотря на гул пожара, беорн хорошо расслышал каждый звук, хотя произнесено слово было негромко.

Сказанное прозвучало как приказ – властным тоном, не терпящим возражений. Так общались с наемниками патриархи вампиров, проведшие всю жизнь в клановых войнах, и тысячелетние владыки темных эльфов, на которых, бывало, работали оборотни Марадро. Жажда мести и желание спасти товарищей, выиграв немного времени, удалились куда-то на задворки сознания, уступив первобытному страху перед сверхъестественным.

Близость сущности, превосходящей беорна на порядки, пугала больше орды синекожих за частоколом. Пересилив себя, Тайбер обернулся в поисках помощника. Волколак сжался на смотровой площадке, наполовину трансформировавшись. Шерсть на загривке вздыбилась, пасть оскалена, страх в глазах вот-вот перерастет в ужас. Он глядел на фигуру в рваном плаще, стоящую на верхушке частокола, и осторожно, мелкими шажками отходил к краю площадки.

За перегораживающей вход в селение горой из бревен виднелась набирающая скорость туша олифанта, очевидно вознамерившегося расчистить ворота для синекожих.

Обрывки плаща взметнулись, и неизвестный союзник растворился в колеблющемся жарком воздухе.

– Отходим! – гаркнул Рейку наконец справившийся со страхом беорн.

Тот немедля соскочил со смотровой площадки. Тайбер приблизился к частоколу и выкатил из-под навеса бочку горючего алхимического масла, взвалил ее себе на плечо, пробежал с полсотни шагов и, взревев, бросил посреди улицы по направлению к воротам. Разбившаяся бочка выплеснула содержимое, вспыхнувшее от соприкосновения с пылающими домами. На пути троллей и одержимых образовалась преграда, которую нельзя ни перепрыгнуть, ни затушить до утра. Дальше на дороге вырыты вместительные и глубокие волчьи ямы, накрытые хлипкими досками и присыпанные землей и снегом. Одинокий разведчик над ними пройдет, двинется за ним отряд – и троллям не позавидуешь. Олифант, провалившись в такую яму, окончит жизнь на массивных, смазанных ядом кольях.

К появлению беорна у рва наемники перелезли стену и опускали подъемный мост для горцев. Меж настенных зубцов стоял маг, компанию ему составляли частично трансформировавшиеся басты и волколаки. Ни имперских латников, ни стрелков. Вид чародея свидетельствовал о жестокой битве, в коей ему довелось побывать. В изорванной кольчуге, без шлема, с обломанным у навершия посохом и округлившимися глазами он казался выходцем из преисподней. Видимо, никто не препятствовал наемникам завладеть подъемным механизмом, молоденький маг нынче совсем не боец.