Ночной Охотник - Страница 83

– Пойдем к Костру Совета, Кан-Джай, – совершив пасс рукой и плеснув на меня теплой, пахнущей речной водой айгатой, отчего кожу у меня на мгновение закололо, старикан направился к дому вождя. – Расскажешь, почему убралось Черное Копье. Твои воины пусть побудут здесь.

Я с Кошкой на плече последовал за шаманом улиточников, приказав моим орлам оставаться у разваленного причала.

– Те оборотни и горные тролли наемники или друзья? – Не сбивая дыхания, шаман шустро поднимался по серпантину узкой тропы.

– Наемники, почтенный. Они наняты для войны с Черным Копьем, а война с уходом Зораг-Джина, думаю, закончена. Я поведу их жечь деревни Длинных Клыков. Зерана Ведьма жива? Маур сказал, она тяжело ранена.

– Жива, жива, – пожевав губами, ответил Анг-Джин. – Поправляется. Я видел прошлой ночью нападение на вражеский лагерь, потом духи поведали об укрывшемся от моего взора. Славную резню ты устроил, славную! – Колдун заговорил тише, замедлив шаг. – На своем веку я повидал многое, Кан-Джай. Мне довелось убивать железошкурых, рыбоголовых, огров, биться против аллирских тварей. Ты привел с собой кого-то, кроме оборотней и Детей Гор?

Ты отлично осведомлен, старый хрыч. Не удивлюсь, если о Клейменых известно и дедушке Тлансу.

– Не водись с аллирами, плохая они компания, – посоветовал колдун полушепотом. – Ты для них чужак, а чужаков они терпят, лишь пока те им полезны. Запомни, Кан-Джай.

Я в курсе, старик. Как и большинство рас Лантара, в том числе тролли, эльфы недолюбливают инородцев. Со Смуглянкой нас связывают деловые отношения, а эльфийскую принцессу Натиэль я хочу вырвать из лап храмовников Карубиала, потому что на меня с ее приходом к власти перестанет охотиться жречество. Следовательно, угроза моим близким со стороны поклонников единорогов исчезнет. Однако, хочется верить, наши отношения с эльфами строятся не только на выгоде.

На скалистом выступе лежали обугленные развалины дома вождя. Обгоревшие ребра балок торчали из устилающего вершину скалы пепла. Эманации смерти вились над пожарищем, образуя вредную для живых ауру. Очередной потенциальный гибляк, созданный усилиями старших лоа.

Костер Совета традиционно разожгли поблизости. Собравшиеся наплевали на исходящую от останков здания опасность. У огня расселись аж семеро троллей. Анг-Джин занял почетное место верховного шамана по правую руку от раненого предводителя Водяных Крыс Ран-Джакала, по левую на куче шкур расположился Маур. Остальные – средних лет воины, малознакомые мне. Ни одного старейшины.

Где Трон-Ка и Гвард, входившие в тройку влиятельнейших членов племени? Ран-Джакал, несмотря на тяжелое ранение, возглавляет собрание. Судя по току энергий, осталось ему недолго. Аура изорвана в клочья, астрал вокруг пропитан эманациями боли. Вождю бы в отключке валяться, под исцеляющими чарами улиточников, в ванне со специальным раствором, а не заседать. Очевидно, Анг-Джин сделал все возможное, на духовном теле главы озерников не счесть заплаток из айгаты Зеленой Улитки, но жизненная энергия продолжает просачиваться. Ран-Джакала словно в мясорубке перемололо. С такими ранами не живут.

Я отгонял упрямо стучащуюся в сознание мысль о гибели зверомастера и теневика. Ну неубиваемые они, чуть ли не бессмертные! Гвард лучший колдун озерных племен, победивший предыдущего верховного шамана Черного Копья. Трон-Ка превосходнейший скрытник, равных ему не было в аранье последние лет сто, он не мог попасться. Наверняка оба на задании вождя. Да, именно так, они выслеживают Зораг-Джина, потому он и сбежал. Получил известие о том, кого отправили по его душу, и решил не рисковать. Дома у него шансы уцелеть выше.

То, что их нет на собрании, не значит, что они мертвы. Точка.

– Долгих лет, славный Ран-Джакал, – поприветствовал я вождя, присаживаясь на расстеленный мех.

Обдающее лицо тепло казалось жаром, свет костра слепил. Меня точно сунули в печь. Я крепче сжал древко, вытягивая из копья живительную айгату, прохладой катящуюся по телу.

– Кан-Джай, ты ли это?

Вождь вкладывал последние силы в слова. Его голос дрожал, как у волочащего тяжеленную тушу быка-трехрога деда.

– Я, Озерный Владыка.

– Анг-Джин, он говорит правду? – Последовала продолжительная пауза – очевидно, шаман подтверждал мою личность, – и Ран-Джакал продолжил: – Ты уходил учеником шамана, не знавшим войны. Вернулся настоящим воином, с отрубленными головами битых тобою врагов, колдовским оружием и собственным отрядом. Где сражался, Кан-Джай?

– У большого каменного дома железошкурых за Громовой рекой. От моей руки пали верховные шаманы и вожди Длинных Клыков и Красных Когтей. Я убил величайшего воина Черного Копья и забрал священное оружие его племени. Никто не устоял против меня на поле боя.

– У него в лодке голова Собирателя Костей. И копье то самое, покровительствовавшее нашим заклятым врагам. У меня нет повода усомниться в Кан-Джае, – высказался колдун улиточников.

Послышалось оханье, кто-то из сидящих восторженно цокнул языком, кто-то неприязненно хмыкнул. У редкого героя подобный список поверженных противников. Три вождя, причем Рак-Джакал прослыл искуснейшим воином северных племен Ксарга, рядовые шаманы и клановые предводители, не считая их ближников, коих покрошено мною наверняка немало. За червяка из Серых Пределов вообще положена слава, выраженная в тролльих песнях и имперских хрониках. О нем Водяные Крысы не знают, зато Черное Копье свидетельствует о моей небывалой победе и невероятной власти над духами.

– Громкие слова и дела. – В голосе Ран-Джакала добавилось хрипа. – Кабы знал, какого героя обучил, оставил бы тебя на озере. Глядишь, нам не пришлось бы хоронить стольких родичей. Анг-Джин, враги точно убрались с озера?