– Да, владыка. Болотный отшельник бежит на закат. Несется без оглядки сквозь буреломы, ровно бешеный карод.
– Чего он испугался? Нашего Кан-Джая?
– Вряд ли враги ушли из-за страха передо мной. Что-то случилось в их лесах.
– Их беда нам на пользу. О ней поговорите, когда уйду к предкам. Залижете раны, наострите копья и топоры перед следующей битвой. Молите духов, чтобы она состоялась летом. В теплой воде детям Дагона легче сражаться, а гоблинам по весне сподручнее рыться в земле. Пока враг далеко и не взошло солнце, воздайте хвалу нашим покровителям! Да услышат они наши молитвы.
– Я проведу благодарственное жертвоприношение по окончании совета, – произнес Анг-Джин. – Поторопись, владыка, тебе отведено мало времени, сила благословений Зеленой Улитки и Водяной Крысы скоро иссякнет. Говори, о чем хотел.
Вождь раздосадованно рыкнул:
– Не напоминай, старый! Плесни кераца с зельем в чашу. На рассвете я уйду к предкам. Мой сын унаследует власть над племенем, обучит его Маур-Джакал. Через двадцать зим изберете следующего Озерного Владыку, если на то будет воля великих духов.
– Да будет так, – согласился молодой вождь, ему вторили голоса собравшихся.
– Попробует кто-то предать меня, отобрав власть у моего сына, – вернусь из Серых Пределов и покараю ублюдка! Поклянитесь пред ликом предков исполнить мою волю!
– Твое слово – закон, – слитно громыхнули тролли. – Да будут озеро, ласкающее водами эти скалы, и ветер, дарующий жизнь, свидетелями нашей клятвы. Клянемся быть верными твоей воле, владыка!
– Как быть с верховным шаманом? – спросил воин, весь в изображающих зеленые волны и клешни татуировках. – Анг-Джин стар, рыбоголовые сами по себе. Нам нужен новый верховный, причем обязательно тролль. С мягкотелым обожглись, хватит.
Во мне возникла черная дыра, затягивающая мысли и чувства. Мир пошатнулся раненым быком-трехрогом, восприятие энергий дало сбой, на удар сердца контуры предметов, троллей смазались, превратившись в сплошную невыразительную массу.
Мысленно я обругал себя. Надежды развеивались предутренним сумраком под лучами солнца. Проклятье! В Бездну Зораг-Джина с его племенем, я опоздал на помощь другу! Гварда больше нет, демоны дери Черное Копье и проклятую войну!
– Ты забыл об ученике Гин-Джина, сидящем напротив тебя, Громовая Глотка, – донесся издалека голос пожилого колдуна. – Хотите знать мое мнение? Я стар, учеников обучу самое меньшее за восемь-десять зим. Если, конечно, найдутся ученики и я не помру до конца обучения. Вот тогда и следует выбрать верховного. Или отбросьте традиции, как сделали, доверившись Гин-Джину.
«Обожглись», «доверившись Гин-Джину». Слова сплелись в отвратительную, неприемлемую фразу. Зверомастер служил племени, рисковал ради него жизнью, посмертием, убивал врагов синекожих. Почему – «обожглись»?
– Разве учитель в чем-то провинился перед племенем? – вырвалось у меня.
– Анг-Джин, расскажи ему, – приказал вождь.
– Ай, чего рассказывать, – тяжко вздохнул шаман. – В разгар войны наш владыка послал колдуна Трон-Ка во вражеский лагерь разведать, каких одержимых притащил болотный отшельник. Нашего шпиона с учениками поймали. Утром, привязав к столбам на берегу озера сырыми кожаными ремешками, им в печень напустили ледяных блох. Гин-Джин пообещал отомстить, переплыл на тот берег вечером того же дня. С тех пор мы его не видели.
– Он мог пасть от чар и духов. Зачем пренебрежительно отзываться о нем?
– Дослушай, Кан-Джай. Через две седмицы мы поймали воина Черного Копья. Он нам рассказал – мол, повстречал твоего учителя, знаменитого Гин-Джина, за Валом. Шаман несся верхом на саблезубе к большому каменному селению. Минуло три седмицы. Нам попался тролль, утверждавший, что видел зверомастера с уходившими из захваченных людских земель железошкурыми.
– В Пограничье учитель искал помощи у людей. За годы он доказал свою храбрость и преданность Водяным Крысам. Благодаря ему озерники объединились. Не вижу причин обвинять его в малодушии. К тому же кому вы поверили – нашим врагам?!
– Пленные не врали, Кан-Джай. – Голос старого колдуна полнился сожалением. – Спроси у старейшины рыбоголовых. Он подтвердит.
– То, что Гин-Джин был за Валом, еще не говорит о его трусости, – вклинился увешанный роскошными охотничьими ожерельями тролль. – Он сражался за племя в войнах, казавшихся безнадежными, и приносил нам победу. Он спасал нас много раз от врагов куда сильнее его. Гин-Джин смел и хитер. Не верится, что он сбежал.
– Гин-Джин трусливо бросил нас, – взревел названный Громовой Глоткой синекожий. – Предатель!
Я с огромным трудом подавил в себе желание немедленно ухватить синекожего за бычью шею и сдавить до хруста, ломая гортань и позвоночник. Чем бы ни руководствовался Гвард, он не предавал. Играть, запутывая противника, в стиле зверомастера, хотя со стороны его поступки могут показаться неподобающим поведением. Наверняка он искал помощи у имперцев, возможно, вписывая озерников в планы захвата торговыми гильдиями территории южнее Крессова Вала.
– Я очень хочу убить тебя, Громовая Глотка. Уважение к великому Ран-Джакалу пока сдерживает меня. Но ты ходишь по тонкому льду. Еще раз раскроешь свою гнилую пасть – клянусь моим истинным именем, я вырву твой поганый язык вместе с внутренностями.
Тролль запыхтел, задыхаясь от гнева. Распространяющиеся от него эманации захлестнули ауры участников Совета. Удивительно злой тип, боящийся колдовства, причем злости и страха у него поровну.
– Не горячись, Кан-Джай, – вступил в разговор Маур. – Давно ты знаком с Гин-Джином? Года нет. Откуда тебе знать, каков на самом деле зверомастер? Ты знаешь о нем гораздо меньше, чем любой из нас, кроме почтенного Анг-Джина. Важно вот что: ты с нами, на острове, привез полную лодку голов, а Гин-Джин покинул нас.